5 марта день рождения поэта — фронтовика Семена Гудзенко.
Есть такое незабываемое по таланту и честности явление, как фронтовая поэзия, строки которой рождались под грохот пушек и на полях сражений, и записывались в блокнот, лежащий на коленях, в промежутках между боями.
Раз прочитав, подобное стихотворение запоминаешь на жизнь, такое неизгладимое впечатление оно оставляет в душе – писал литературный критик Лев Баскин. Яркий пример, стихотворение Семёна Гудзенко «Перед атакой», где поэт-фронтовик выразительно и правдиво рассказал о психологическом состоянии солдата перед боем.
Перед боем.
Когда на смерть идут – поют,
а перед этим можно плакать,
Ведь самый страшный час в бою –
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв. И умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черёд.
За мной одним идёт охота.
Будь проклят сорок первый год
и вмёрзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв. И лейтенант храпит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведёт через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким. А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь чужую.
Октябрь 1942г.
В начале 1970-х годов, Юрий Любимов, в московском Театре на Таганке, поставил спектакль «Павшие и живые» — в котором тема, стихи молодых поэтов-фронтовиков, их трагические судьбы. В спектакле поэт Владимир Высоцкий играл поэта Семёна Гудзенко, и читал его стихи. Впоследствии в своих выступлениях Владимир Высоцкий, особенно часто читал стихотворения «Перед атакой» и «Моё поколение».
Моё поколение.
Отрывок.
Нас не надо жалеть: ведь и мы б никого не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред Господом Богом чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
На могилах у мёртвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали… Проходит четвёртая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремёсел,
Нам досталась на долю нелёгкая участь солдат.
У погодков моих нет ни жён, ни стихов, ни покоя –
Только сила и юность. А когда возвратимся с войны,
Всё долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
Что отцами-солдатами будут гордиться сыны.
Ну, а кто не вернётся? Кому долюбить не придётся?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражён?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьётся, —
У погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жён.
Это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
…Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
1945 г.
В июне 1941 года, с III курса, Семён Петрович, добровольцем уходит на фронт, попал в отдельную мотострелковую бригаду особого назначения, состоявшую из студентов и спортсменов, сформированную специально для рейдов по тылам противника.
Интересный факт службы Семёна Гудзенко рядовым бойцом, его друг и земляк, Юрий Левитанский, был вторым номером, в их пулемётном расчёте.
К бригаде, принадлежала и группа московских комсомольцев, партизан-десантников, где была и Зоя Космодемьянская. В феврале1942 года, Семён Гудзенко получил жестокое ранение в живот. Интересный факт службы Семёна Гудзенко рядовым бойцом, его друг и земляк, Юрий Левитанский, был вторым номером, в их пулемётном расчёте.
К бригаде, принадлежала и группа московских комсомольцев, партизан-десантников, где была и Зоя Космодемьянская. В феврале1942 года, Семён Гудзенко получил жестокое ранение в живот.
Ранение Семёна Гудзенко было настолько серьёзным, что и выздоровевшего его не признали больше годным к военной службе.
После тяжёлого ранения, Семён Гудзенко, отправляется в составе выездной редакции «Комсомольской правды», корреспондентом, на стройки, только что очищенного от фашистов, Сталинграда. В армейской редакции, Семёна Гудзенко, очень любили, потому что он создавал вокруг себя атмосферу дружества, потому что был неутомим в своих хождениях по переднему краю, был храбр без позы, не чурался никакой черновой работы и заражал людей любовью к стихам.
