28 августа день рождения одного из самых необычных, «трудных» русских писателей Андрея Платонова (настоящее имя Андрей Платонович Климентов). Платоновская муза причудлива. Ей свойственны самые разные жанры и стили: от простых, в некрасовском духе, стихотворений, до сложнейшей для восприятия прозы – и по сюжетам, и по языку, который теперь так и назван литературоведами – «платоновский язык».
Жизнь Андрея Платонова была недолгой и нелегкой, а слава пришла к нему лишь после смерти. Читатель разминулся с Андреем Платоновым при его жизни, чтоб познакомиться с ним в 60-е годы и открыть его заново уже в наше время.
Все самые страшные, неудобные, неуютные годы России прошли у него на глазах, он прожил и пережил их. Во всем написанном – реальная судьба страны, нашего народа, самого писателя. Один из героев его рассказа «Старый механик» говорит фразу, которая определит и самого Платонова, его место в нашей культуре и истории литературы: «Народ там есть…а меня там нет… А без меня народ неполный!»
Андрей Платонович Климентов родился 28 августа 1899 года на окраине Воронежа. Фамилию он сменил в 1920-х годах, образовав ее от имени отца, Платона Фирсовича Климентова, слесаря железнодорожных мастерских в слободе Ямской города Воронежа. Учился Андрей сначала в церковно-приходской школе, затем в городском училище, а трудиться начал уже с тринадцати лет. «У нас семья была … 10 человек, а я старший сын — один работник, кроме отца. Отец же … не мог кормить такую орду», — писал он впоследствии в своих воспоминаниях. Жизнь железных дорог вошла в мир будущего писателя и его будущих произведений.
«Работал я во многих местах, у многих хозяев», – вспоминал писатель. «Мальчиком» на складе страхового общества, потом конторщиком, позднее – помощником машиниста локомобиля, литейщиком на трубном заводе, электромонтером в железнодорожных мастерских. Мир техники увлек подростка. Он мечтает создать вечный двигатель, сидит по ночам над чертежами, а вечерами, вернувшись с работы, строит в сарае из 2-х газовых труб турбину с 6 системами спиралей.
Была у юного Кулибина с 12 лет и другая страсть: писание стихов. Мало кто из читателей даже сейчас знает, что писатель Платонов начинался со стихов. Некоторые из них публиковались в Воронежской газете в 1918 – 1921 г.г. В 1922 г. вышел первый и единственный сборник стихов Платонова «Голубая глубина». С тех пор он ни разу не переиздавался и стал библиографической редкостью.
Революцию встретил Платонов восемнадцатилетним юношей. Едва поступив в железнодорожный политехникум (1918 г.), он вынужден был прервать учебу и занять место помощника машиниста на паровозе своего отца. В течение 2-х лет в Воронежском крае полыхали пожары гражданской войны. Здесь были и австро-германские оккупанты, и Каледин, и Краснов, и Деникин. Вместе с отцом Платонов подвозит красноармейцам боеприпасы, а в 1919 г. его командируют для оказания помощи по мобилизации населения на борьбу с Деникиным. О гражданской войне Платонов знал не понаслышке.
Расцвет творчества пришелся на 20 – 40 г. Он автор романов («Чевенгур», «Котлован»), повестей, рассказов, пьес, стихов, литературно обработанных сказок, публицистических и литературно-критических статей.
При жизни печатался мало. А писал тихо, не стараясь никого ни перекричать, ни растолкать, ни оглушить. Он создал свой, особенный художественный мир – «прекрасный и яростный» – и думал так о своем будущем: «Иногда мне кажется, что у меня нет общественного будущего, а есть будущее, ценное только для меня одного».
В годы Великой Отечественной войны корреспондент «Красной звезды» А. Платонов пишет рассказы, в которых сами названия раскрывали смысл гуманистической концепции писателя: «Неодушевленный враг», «Пустодушие», но – «Одухотворенные люди».
Прикованный к постели прогрессирующей болезнью (последствия бомбежки под Львовом в 1944 г.), писатель не оставлял работу и после войны.
В последние годы жизни Платонов написал рассказы «Возвращение» и «Афродита», несколько пьес и киносценариев. В 1950 г. вышел сборник сказок в его пересказе. Многое не было опубликовано при жизни А.Платонова: повести «Ювенильное море», «Чевенгур», «Джан» увидели свет только после смерти писателя.
Раздумья Андрея Платонова о жизни, истории и национальном самосохранении могло бы быть определено такой формулой писателя: «Я помню их, ты запомни меня, а тебя запомнит, кто после тебя народится… Так и будет жить один в другом, как один свет».
Умер Андрей Платонов тихой смертью, дома. До конца его жизни рядом с писателем была жена и дочь.
Ровесник XX века, Андрей Платонов был вовлечён в круговорот своего стремительного времени. Участвовал в гражданской и Великой отечественной войнах. Как талантливый инженер, с энтузиазмом занимался электрификацией страны и мелиорацией земель.
Так же, как маленький Егор, герой его рассказа «Железная старуха», он «спать не любил, он любил жить без перерыва, чтобы видеть все, что живет без него, и жалел, что ночью надо закрывать глаза, и звезды тогда горят на небе одни, без его участия». Звезды всегда горели «с участием» Платонова.
На его жизнь пришлись исторические потрясения: первая мировая война, Февральская и Октябрьская революции, гражданская война, коллективизация, голод, вторая мировая. Он работал близко к земле и к машинам, он жил среди бедных людей, и удары исторического молота, которые принимали люди и земля, принимал одинаково с ними. Но будучи отмечен даром всматривания в сущность вещей и даром осмысления сущности, он принимал эти удары особо чутко и нервно.
«Я жил и томился, потому что жизнь сразу превратила меня из ребенка во взрослого человека, лишая юности», — напишет он впоследствии жене Марии. Работник на молотилке, литейщик, помощник машиниста локомобиля в Воронежской губернии до Октября, после Октября — электромонтер в железнодорожных мастерских, председатель губернской комиссии по гидрофикации при земельном отделе, заведующий отделением гидрофикации, заведующий подотделом сельскохозяйственной мелиорации при отделе землеустройства. Все – тяжелое, необходимое, забиравшее ум и силы, практическое. А склад натуры требовал еще и мысленного, словесного, гармонического «Я не гармоничен и уродлив, но так и дойду до гроба, без всякой измены себе» — из позднего признания жене Марии.
